Надо понимать, что тебе нужен весь мир

Марк Кукушкин, чемпион России 2011 года по корпоративным тренингам, тренер-консультант, старший партнер компании «Тренинг-Бутик», признан несколько раз лучшим бизнес-тренером России (2006, 2011), «Гуру рынка» (2007, 2008) и основатель «Открытого тренерского университета (ОТУМКа).

— Я сам — сибирский человек, но и без того у меня много причин с глубоким уважением относиться к землякам. Больше того - костяк одной из моих компаний составляют выходцы из Сибири: томичи, иркутяне, красноярцы. Я вообще считаю, что сибиряки — это те люди, с которыми можно и нужно делать дело. Кроме того, сибиряки всегда открыты, искренни и надежны. Также ценю в сибиряках отсутствие коммерческого начала, которое иногда заметно уже во втором слове иного жителя столицы. Это когда понимаешь, что твой собеседник пытается просчитать: где тебя можно немножко обмануть или на тебе заработать.

— Естественно, ценю в сибиряках размах и гостеприимство. Понимание того, что пятьсот километров-не расстояние. Метнуться на выходные в Шерегеш или на Алтай, чтобы отдохнуть там денек и назавтра ехать обратно. Это настоящая любовь к природе и понимание того, что, несмотря на любые расстояния, до нее рукой подать.

Отец часто брал меня с собой на рыбалку по всяким таежным речушкам — тогда я только начинал понимать ценность и масштаб сибирской тайги. Сейчас я знаю, что у сибирского чело¬века обязательно должно быть любимое место, и это не всегда дача или загородный домик — такая европейская история, а это место, не важно, с палаткой или с чем-то еще, но с обязательной органической любовью к природе, рекам, лыжам и так далее. Если человек из европейской части России, скорее всего, поедет отдыхать за рубеж, то сибиряк наверняка поедет на внутренние просторы: сначала доедет до Байкала, а уже потом о Турцию.

И последнее. Для меня сибиряки — это всегда люди с тонким чувством юмора. Понимая, что Сибирь — это то место, дальше которого уже не пошлют, у сибиряков возникает возможность быть ироничными без злости, без цинизма. Я в свое время (1989–90 гг.) был капитаном команды КВН Томского университета. Во время своего капитанства, до и после, много общался с сибирскими КВН-щиками и СТЭМ-ми. Затем долгое время общался с участниками команды «Дети лейтенанта Шмидта». Отсюда у меня убежденность, что сибирский юмор образца 90-х, который в значительной степени идет из знаменитых новосибирских клубов при факультетах, таких как клуб «Братьев Ливановых» или «Квант», по своему уровню является для меня лично эталоном. Тоньше и умнее того, что сейчас занимает основное эфирное время нашего ТВ. То, что делает сейчас кемеровчанин Гришковец, мне кажется, как раз находится в этой струе и на этом уровне.

— Сибирские девушки одни из самых красивых, а может быть, и самые красивые, которых я знаю. Помню, как будучи студентом, встречался в Томске с режиссером «Мосфильма», которая приезжала посмотреть на сибирскую природу на предмет съемки одного фильма. Мне запомнилась ее фраза: «Сколько же здесь породы!» Породы в смысле действительно породистых людей. На мой взгляд, в Сибири много подлинной, не суетной женской красоты. Не сопряженной с желанием се обладательницы ею быстро «торгануть» или как-то все монетизировать. Может быть, средний уровень ухоженности у столичной женщины и выше, но если ты попадаешь на такой алмаз здесь, то это обычно почти всегда такое «вау», не обремененное вкладом в глянец и в товарный вид, а естественное продолжение внутреннего мира, когда понимаешь, что в этом и правда очень много солнца.

— Я сам часто анализирую те или иные события на предмет альтернативной истории — как бы сложилась моя жизнь, если бы все пошло иначе?! Был 90-й год, когда я принял решение переехать. И это было связано с несколькими факторами.

В первую очередь, с моим любимым университетским учителем Валерием Борисовичем Родосом. Родос был высокоуровневым логиком, известным философом и человеком драматической судьбы, что он очень неплохо описал в одной из своих книжек «Я сын палача». Его отец, лично допрашивавший и пытавший многих известных узников системы, во времена хрущевской оттепели был репрессирован. Естественно. Валерий Борисович об этом знал, и когда в конце 80-х снова поднялась волна публикаций про отца, не выдержал. Я помню, когда однажды в 1989-м мы гуляли по Томску, разговорились, он сказал мне: «Марк, я уезжаю». Для меня это было удивительно. Мне казалось, что начались послабления в стране, вроде бы подуло свежим ветром, и я вдруг понял, что мой любимый преподаватель уезжает навсегда, я понял, что еще одной духовной скрепой, которые бы меня здесь держали, стало меньше.

Другая история, которая меня тоже сподвигла — это бурная тусовочная кавээновскля жизнь, активная на общение и посиделки. Имея за плечами «правоверное» пионерское детство, я вдруг понял, что оказавшись в более свободной, молодежной, алкогольной жизни, я сопьюсь. Слишком было разгульно. И надо было поместить себя в более «холодную» среду. Я начал присматривать для себя какие-то новые места. Устроил командировки от студенческого клуба ТГУ. Путешествовал почти по всем городам тогда еще Союза, где были философские факультеты. За один год съездил в Свердловск, Москву, Ленинград, Ригу, Минск. И обалдел, когда увидел в расписании философского факультета Московского университета, что все авторы книжек, по которым я учусь в Томске, здесь преподают. Для меня это стало настолько сильным мотивом, что я понял: если и буду куда-то переводиться, так только в МГУ. И вот когда я всю историю про Родоса понял, то для меня все сложилось. Я решил, что тоже уеду. Провел лето в стройотряде и в «Орленке» (был вожатым), а в сентябре уже учился в Москве.

— Тогда, в 90-х это было ощущение каменного мешка — неприветливого, абсолютно холодного города. Я помню, что несколько лет подряд приезжал в Сибирь зализывать раны. Потом уже как-то освоился, броню нарастил… года через три. Наверное. Но до сих пор я чувствую сибирскую идентичность.

— Когда возникает малейшая возможность что-то делать на родине, в Томске, то я с удовольствием это делаю. Например, в свое время с удовольствием работал в образовательных программах, завозил образовательные технологии, разные приемы, читал лекции. Сейчас участвую в конференциях ТГУ. С удовольствием делаю это и буду делать. Еще всегда радостно приезжать в Сибирь, потому что моя мама живет в Томске.

— По обучению ситуация такая: я сейчас готовлю тренинг тренеров в Сибири. Это новая программа, набор на которую запустится, скорее всего, в феврале 2016 года. Это профессиональная подготовка людей, которые работают в бизнес-образовании, в тренинге, в консалтинге, в коучинге. Обучение тренеров — это основное, что я сейчас делаю. Партнер в Кемерово — агентство «Профи», в Новосибирске — Альбина Логачева и компания «Практика успеха». В Томске я сотрудничаю с Томским университетом и буду выступать в качестве спикера на большой конференции по управлению талантами в ноябре этого года. Ну и 7 сентября у меня день рождения такие вот творческие планы.

— Я работаю не со всем спектром того, что беспокоит современного бизнесмена. Но есть несколько ответов, которые я даю, по-моему, неплохо. Первое — это вопрос, который обостряется сейчас, в кризис. Это личные смыслы и смыслы бизнеса. Вопрос, который связан с тем, «как жить дальше, как работать, зачем работать, куда инвестировать себе». И, на мой взгляд, то, что я делаю в индивидуальной работе и в проекте «Практики развития» — это действительно эффективная работа. Мне кажется, что в ходе коучинга снимается ряд вопросов про то, какой смысл считать смыслом собственной жизни и собственного бизнеса на следующий период.

Второе. Я неплохо умею сопровождать предпринимательские карьеры людей, когда они выбирают для себя какое-то направление развития собственного бизнеса: как сформулировать саму идею бизнеса, как выяснить, кто тебе нужен, как этих людей пригласить в команду. Это еще одна из моих зон экспертизы. Это все, что называется человеческим измерением или стартапом предпринимательства.

Третий момент — это то, что касается управления изменениями. Я достаточно много работаю с компаниями крупного и среднего бизнеса. В непростые времена многие компании делают очень серьезные развороты. Например, развороты, связанные с оптимизацией, с переориентацией бизнеса в другую нишу. И понятно, что многим компаниям и первым лицам необходима помощь в сопровождении изменений: как не распугать сотрудников, как построить программу изменения. Поэтому еще одна из зон, в которых я экспортно работаю — это как раз управление изменениями. И последнее, я много работаю с людьми, которые в компаниях развивают других. Это всевозможные корпоративные тренеры, консультанты, коучи. Помогаю компаниям получать свой пул талантов, свой пул специалистов, которые развивают других.

— В Новосибирске виделся с Борисом Мамлиным. Борис — один из главных режиссеров российского корпоративного кино, а его новосибирская компания «Картина мира» имеет несколько наград международных фестивалей корпоративного кино. Иногда, когда я где-нибудь представляю Бориса, в шутку называю его чемпионом мира по корпоративному кино. Но, без шуток, его новосибирская компания, которая делала и делает фильмы для «Газпромнефти», для Новолипецкого металлургического комбината, для других выдающихся компаний — делает замечательное кино, которое позволяет российским предприятиям продвигать себя во всевозможных международных выставках.

— Я думаю, что не надо гнаться за профессией только потому, что в ней есть деньги, или только потому, что кто-то рассказывает, что это круто. Мне кажется, главное, что характеризует современную молодежь, это то, что она сама по себе мудрее нас и перестает гнаться за социальными «призраками успешности». Сейчас многие в свои восемнадцать умеют слушать себя, и, по-моему, только когда появляется внутренний выбор, можно найти свой настоящий путь. Может быть, не с первой попытки, не с первого поступления, но…

Вот тут будет уместным совет родителям: не пытайтесь запихнуть ребенка во что-то внешне и социально престижное, в какой-то такой лифт, который привезет его в ваш предел мечтаний, но что будет не важно, неинтересно ребенку. Потому что меняются контуры профессий, появляются новые. И если ребенок был «изнасилован» ситуацией, выбором, который был ему навязан, внешне он, может, и будет успешен, но внутренне точно будет несчастлив и негармоничен. На мой взгляд, тема выбора себя в профессии — одна из ключевых, которая «берется» пробами и экспериментами самого молодого человека.

— Хороших вузов много. Но ровно в силу того, что сказано выше, я не рекомендовал бы какой-то конкретный вуз, как «тот самый». На мой взгляд, сначала стоит определиться со сферой, которая интересует, а уже затем искать учебное заведение, которое подходит конкретно вам. Достойные вузы — это Новосибирский университет, Томский университет, в любом случае как бы ни были достойными сибирские вузы или какие-то московские, дело не только в них. Дело все-таки в том, чтобы попасть в рамки того призвания, к которому ты идешь, главное — идти не просто в университет, а идти туда, куда тебе кажется, зовет твое сердце, твоя душа. В ту зону специализации, к тем педагогам, которых ты для себя уже, возможно, нашел. Точно могу сказать одно — практика моего наблюдения за людьми, получившими образование в сибирских вузах, показывает, что очень часто они нисколько не уступают выпускникам столичных вузов, может быть, за исключением тех сфер, где образец профессионального образования принципиально московский. Например, с уровнем столичных творческих вузов трудно конкурировать, а вот где получать гуманитарное образование — менее критично. Кемеровский, Томский или Новосибирский университеты могут дать возможностей не меньше, чем те же факультеты престижных столичных вузов.

— Вы знаете, нет. У меня есть принцип — дома не работать. Наверное, неизбежно это иногда получается, но сознательной задачи тренировать нет. Мне кажется, что это как использование профессионального оружия в личных целях — лучше оружие оставлять на пороге.

— У нас с женой на двоих трое детей и годовалая внучка, и несмотря на волнительную роль начинающих дедушки и бабушки — родственники мы сумасшедшие, потому что действительно много перемещаемся по миру. Но мы всегда стараемся брать наших детей с собой в разные поездки. Одна дочь была недавно с нами в Грузии, другая была в Питере. Мы сознательно стараемся «таскать» детей с собой, потому что считаем, что в совместных поездках они многое черпают, и им, как нам кажется, с нами очень интересно. Мы как родители стараемся жить интересной жизнью, чтобы нашим детям хотелось жить с нами такой же интересной жизнью.

— Я видел несколько таких мест. Одно из них — Алтай. Но в последнее время меня сильно занимают размышления об экологичности жизни. Я знаю, что в ближайшем будущем на Алтае будет реализовываться проект эко-поселений. И мне кажется, когда появится полноценное эко-поселение, с таким эко-домом, в котором не придется ничего выбрасывать в окружающую среду, когда дом сам будет способен утилизировать отходы и за счет этого содержать себя, тогда причин жить в таком месте, в гармонии с природой появится на одну больше.

Такое замечательное место, например, есть в Латвии, в восьмидесяти километрах от Юрмалы, называется «Город Солнца». Там живет много моих знакомых. Это как раз эко-поселение европейского, мирового класса. Я даже присматривал там себе дом, но пока решил, что еще рано. Сейчас есть такая тревога, что если осядешь там, то это начнет засасывать. Есть ощущение, что вместо того, чтобы увидеть еще какие-нибудь важные места в мире, прирастешь вот этим дачным. Это сценарий второй половины жизни, а у меня она еще первая! И как только я решу, что первая поменялась на вторую, то сразу себе это позволю.

— Я уверен, что как только ты решаешь, что все в этой жизни сделал и большая часть позади — ты останавливаешься, ты перестаешь развиваться. Есть, кстати, такой психологический тест, когда человеку предлагают ответить на вопрос: «Если всю жизнь, которую ты проживаешь, взять за сто процентов, то сколько ты уже прожил?» И интересная штука Большая часть тридцатилетних считает, что они уже большую часть сделали квартира, машина, дача, жена, ребенок… что еще надо? Но люди, которые достигли в жизни гораздо большего, почти всегда живут в ощущении, что очень много еще впереди. По-моему, вся эта тренинговая история, которой я занимаюсь, прежде всего, заставляет понять, что есть еще много чего впереди, что еще рано почивать на лаврах.

И еще один интересный момент. Я работаю со многими мировыми классиками и гуру менеджмента. Один из них, очень известный в России Ицхак Адизес, разработал представление о жизненном цикле развития организаций. Там есть важный момент — первое, что теряет человек или организация, когда стареет — это способность к инновациям. Способность придумывать новые идеи и ими восхищаться. На мой взгляд, один из самых мощных катализаторов новых идей и новых возможностей и нового себя — это как раз всевозможные программы обучения и развития. Понятно, что на них всегда неохота идти, есть ощущение «ну кто там меня чему научит?», «да я уже все в этой жизни…». И в то же время многие люди, которые мотивируют себя, потом с удивлением говорят, что-то для них было новым. Потому что. по сути, тренинг — это концентрат разных смыслов, когда случившееся за два-три часа по эффекту сравнимо с разорвавшейся в голове бомбой, когда появляется уйма возможностей для нового шага, для нового развития. Зачем? Чтобы не потерять способность меняться Чтобы не сдать себя в утиль при жизни.

— Безусловно, следует создать себе некую «подушку», которая позволяла бы тебе, твоей семье, а не дай Бог твоей семье в случае твоего ухода по самым разным причинам, существовать долгое время. Но что еще важнее — не дать собственным деньгам тебя самого развратить. Сегодня в России есть компании, у которых накоплены просто дикие, никуда не инвестированные денежные запасы. Такой процесс сидения на мешках с деньгами способен разжижать мозги. Мне кажется, что каждому просто жизненно необходимо рисковать частью собственного капитала, вкладывая его в новые проекты, которые заставят быть молодым, живым и которые не позволят тебе просто почивать на лаврах в состоянии, что все, что нужно в жизни, ты уже изучил.

— Мне как мужчине очень важно понимать, что есть то дело, которое я делаю и благодаря которому я развиваюсь и живу. Это дело, которое заставляет меня быть собой, второе — это близкие, это возможность любить и быть кому-то нужным в этой жизни. И, наверное, третье — это возможность видеть широко, не закупориваться в своем «огороде», а понимать, что тебе нужен весь этот мир.

беседовал Алексей Бердышев

Текст: Николай Колбасов